Григорий Ефимов, заслуженный деятель Казахстана
Григорий Ефимов, родился в 1962 году, рос в Алма-Ате.
Первое знакомство с искусством – кино. С ребятами по нескольку раз смотрели «Парижские тайны», «Три мушкетера». Как им хотелось хотя бы на несколько минут почувствовать себя мушкетерами, на «машине времени» переместиться в другую эпоху, оставаясь собой, стать еще кем-то – умным, благородным, красивым…
Ну а когда артист ТЮЗа Анатолий Марковский пришел в 62-ю школу, в которой учился Гриша, руководить драмкружком, мальчик, конечно же, оказался в числе первых юных актеров. «Заболел я этим делом», – говорит он.
Шли семидесятые годы, которые я назвала бы «андриасяновской эпохой» ТЮЗа. Ребята посещали практически все спектакли детского театра, ходили на творческие встречи с актёрами. Поэтому, когда Гриша оканчивал школу, вопроса – куда идти – у него не возникало. Конечно, в его любимый театр. Он был согласен на любую роль. И роль Грише досталась – осветителя сцены.
– Моей задачей было внимательно смотреть, куда идет на сцене актёр и направлять на него пучок света, – так сегодня Григорий Ефимов вспоминает свою работу. – Это сейчас актер за светом ходит, а тогда было иначе.
Однажды мальчику повезло, и он вышел на сцену. Перед спектаклем «Зерно риса или Челестино» заболел актер. Роль у него была небольшая: надо было три раза выйти на сцену и вынести что-то в роли грузчика. Подменить заболевшего артиста Гриша с восторгом согласился. Помнит, как тряслись коленки, как перед выходом его перекрестили. На спектакль он созвал всех друзей из микрорайона «Тастак», в котором жил, и когда ребята увидели Гришу на сцене, то устроили ему бурную овацию. И смех, и грех…
Странно, что мальчику даже в голову не приходила мысль поступать в театральную студию, а когда пришло время служить в армии, он туда и отправился. И только после службы в армии стал думать о театральном институте. Ему не очень повезло – в тот год в Алматинском государственном театрально-художественном институте принимали только на казахское отделение и отделение музыкальной комедии.
– Попробовал попеть, мне сказали: лучше иди в драму.
– Что, совсем не умеете петь?
– Пою, когда надо, но понимаю, есть люди, которые это делают лучше меня.
После службы в армии Григорий вернулся в ТЮЗ уже в качестве… реквизитора.
Через некоторое время в Алма-Ату на гастроли приехал Кокчетавский областной драматический театр, в нем он встретил свою будущую жену Галю, и, не раздумывая, рванул за нею в Кокчетав.
Кокчетавский театр возглавлял тогда Яков Аронович Куклинский, он собрал худсовет, и в 1983 году Григорий был зачислен в театр актером второй категории с окладом в 100 рублей. Что еще надо было для счастья?
– Пять лет мы честно отработали в Кокчетавском театре, – рассказывает Григорий, – там дети у нас родились. Оттуда я поехал поступать и поступил в Свердловский театральный институт, учился заочно.
Но потом судьба сложилась так, что супруги оказались в Алма-Ате.
– Попасть во взрослый театр я не смог, вакансий не было, устроился работать артистом в Республиканский кукольный театр. Ширма по стандарту 1 метр 70 сантиметров, ниже моего роста (у меня – 1.90), причем доставались мне почему-то самые тяжелые куклы. Трудно было, но сезон отработал.
…А потом начались лихие девяностые, раздел Союза. Тогда казалось: все дороги открыты, возможностей для творчества много, новые театры открывались один за другим. Григорий тоже верил в перемены. «Давайте будем делать свой театр!» Сначала создали на энтузиазме театр-студию художественной игры. Поставили «Котлован» Платонова… Потом был экспериментальный камерный театр… «Я работал артистом и завхозом, сторожем и монтировщиком декораций… В театре буквально ночевал, очень тяжело было, но жили надеждой».
Постепенно энтузиазм гас – на нем, как известно, долго не продержишься. В конце концов все это оказалось никому не нужно и развалилось. Потом Ефимов вообще без работы остался.
Но нет худа без добра. В 1992 году актёр попал в ТЮЗ.
– Я помню сезон 79-80 года… Анатолий Марковский, Петр Корольков, Стас Сальников, старики: Морозов Петр Иванович, Вячеслав Бычук, Ушаковы, и еще – Юрий Синин, Льдоков, О. Беспальченко – очень сильная, сплоченная труппа… «Вот где жизнь настоящая, – думал я. – Вот как они правду-матку режут, вот как народ воспитывают!» Я так хотел принадлежать этому коллективу!
Сейчас уже у Григория 30 лет стажа работы в театре, или, как говорят актёры, на театре. Сыграно огромное количество ролей.
Одной из интересных он считает роль Мышлаевского в спектакле «Белый крест».
– Такая атмосфера была во время этого спектакля! Женщины дарили нам цветы, мужчины – водку, плакали. Помню, французское посольство пригласило нас на светский раут. Ели настоящий сыр рокфор. За эту роль мне не стыдно. Искусство – это синяя птица, она прилетит или не прилетит…
– Я так понимаю, во время «Белого креста» ваша синяя птица прилетела. А еще когда?
– Думаю, когда я играл Городничего в «Ревизоре», Горацио в «Гамлете», Сорина в «Чайке»… А какими замечательными спектаклями были «После лицея», «Шут Балакирев». Помню, когда Тахир Восилов играл Хлестакова в «Ревизоре», его майку можно было выжимать.
– У вас есть несыгранные роли?
– Я бы хотел сыграть и Гамлета, и короля Лира, и Ричарда Львиное сердце… Есть очень хорошие современные пьесы. Но вообще я играю всё, что мне дают. 20 лет играю, например, Коробейщика в «Сказке о царе Салтане». Нравится мне изображать Самовар в «Мухе-цокотухе». (Потрясающий Самовар! Свидетельствую лично – Л.М.) Мне просто нравится работать артистом, делать свое дело. Хоть Розовую пантеру сыграю. Если есть производственная необходимость.
– У вас есть кумиры в театральном мире?
– Кумир у меня один – Господь Бог, а актеров, у которых я хотел бы поучиться, очень много. Это и Казаков, и Кенигсон, и Караченцов, есть актеры, которые мне очень симпатичны.
– Какие у вас взаимоотношения с юным зрителем?
– Иногда во время спектакля мне приходится бегать через зал. Если герой хороший, дети ему дарят шоколадки, конфеты, цветы… Если плохой – могут и побить… В театр приходят дети разных возрастов. Маленькие, наивные, они верят во все, что происходит на сцене. К сожалению, не всегда корректно ведут себя раскованные сегодня старшеклассники. Они порою не хотят замечать разницу между кино и театром. Громко комментируют спектакль, по сотовому телефону общаются. Помню, к нам на Малую сцену пришли ребята из очень престижной алматинской школы. Сидит ребенок, а рядом – два охранника. Он смотрит на молодую актрису и громко говорит: «Я бы её…» Актриса заплакала и ушла со сцены. Конечно, здесь много причин. У ребят отсутствует театральная культура, ведь они – дети вообще потерянного для театра поколения.
– Кроме театра вы работаете где-то ещё?
– Раньше мы ходили по детским садам, «морозили». Сейчас этого не делаю и не собираюсь. Я свою профессию уважаю. Деда Мороза изображаю только в театре на новогодних утренниках.
– В своё время вы работали с целой серией фильмов на «Хабаре».
– Да, я озвучил более 500 полнометражных фильмов, посвященных истории искусства. Режиссером был Игорь Полуяхтов – очень образованный человек, семь языков знал. Это была одновременно и отдушина, и возможность себя реализовать, и платили тогда неплохо. Это была часть профессии. Сейчас на телевидении многое изменилось. Если туда и приглашают, то просто «наговорить текст», а это халтура. Жизнь, наверное, изменилась. Да и платят всё меньше. Не хочется работать за тарелку супа.
– У вас есть хобби помимо театра?
– Люблю полежать на диване, съездить к друзьям в баню, просто пообщаться. 20 лет прошли, как один миг. Не заметил, как дедом стал.
– Дети пошли по стопам родителей?
— Сергей и Алина, конечно, театральные дети, они выросли в театре, особенно Сергей, знают, любят театр, были бы наверное, хорошими актерами… Но мы сделали всё, чтобы они не стали…
– Сегодня профессия актёра не так популярна, как раньше. Девочки больше стремятся в фотомодели, экономисты, мальчики – в чиновники, таможенники, юристы, но если всё же какая-то девочка сейчас мечтает о профессии актрисы, видит себя в лучах славы (желательно всемирной), что бы вы ей посоветовали?
– Я бы порекомендовал ей хорошо подумать, прежде чем пойти в актеры. Есть такие профессии, которым научить нельзя.