Драму Мухтара Ауэзова «Карагоз» в постановке Республиканского академического немецкого театра в Алматы увидят на сценах европейских столиц.
 
Евротур уже начался. Он проходит при поддержке Министерства культуры и спорта РК в рамках проекта «Зов Великой степи», созданного на базе культурологических инициатив Главы государства по модернизации общественного сознания. В проекте также участвуют театр Astana Musical с постановкой «Кыз Жибек» и фольклорно-этнографический ансамбль «Астана сазы». С национальным искусством Казахстана познакомятся зрители Берлина, Парижа, Вены, Брюсселя и Москвы. Эти совместные гастроли явятся значительным вкладом в реализацию масштабного проекта «Современная казахстанская культура в глобальном мире».
История несчастной любви Карагоз к талантливому поэту и акыну Сырыму впервые звучит на немецком языке. Это во многом оригинальное прочтение казахской классики осуществлено художественным руководителем немецкого театра Наташей Дубс.
– Три года назад, когда я выпускала свой первый курс актеров для нашего театра в Казахской национальной академии искусств имени Жургенова, появилась идея поставить классическое казахское произведение на немецком языке, – рассказывала Наташа Дубс перед началом евротура. – Выбор пал на драму Мухтара Ауэзова «Карагоз», которую Гете-Институт перевел на немецкий язык. Я поняла, что делать этот спектакль, следуя классическим театральным канонам, мы не сможем в силу различных причин. Хотя бы потому, что наши актеры – вчерашние студенты, а в пьесе много возрастных ролей. Поэтому первоначально спектакль был сделан в форме актерской читки.
– Удалось сохранить поэтичность ауэзовского языка в переводе?
– Сначала пьесу перевели фрагментарно, поэтому ее поэтичность мы старались передать не столько через текст, сколько через сценическую подачу материала. В спектакле были заняты всего пять актеров, мощно звучал кобыз, что создавало особую атмосферу напряжения.
Потом, когда я пришла в немецкий театр в качестве режиссера, мы решили вернуться к этой постановке. Снова обратилась в Гете-Институт. У меня возникла идея создать на основе ауэзовской драмы нечто вроде «танц-театра», синтез актерской читки и танца. Причем танца особенного, опять же не по классическим канонам. Мне хотелось через движение передать глубину душевных эмоций, ведь спектакль очень нежный и очень женственный. Его главная героиня – эта непостижимая Карагоз, с ее мятущейся душой и невозможностью осознания того, что ждет в будущем.
Сотрудничество с Гете-Институтом оказалось плодотворным. Институт пригласил для участия в постановке знаменитого хорео¬графа из Германии Флориана Бильбао, который приехал вместе с интересным композитором Яном Зигелем, пишущим музыку именно для танцевальных спектаклей. В творческом содружестве родилась потрясающая по красоте и образности модернистская хореография.
Случайным образом с нами на контакт вышел журнал Etage, а также дизайнерский бренд Assel, руководит которым Асель Нусипкожанова, создавшие костюмы для спектакля. В итоге получился совместный красивый, мощный, чисто евразийский проект. И так обрела новое звучание жемчужина казахстанской литературы – «Карагоз».
– Другими словами, Ваш спектакль – это «Карагоз» глазами людей XXI века?
– Скорее всего. В эту постановку было вложено много и любви, и фантазии, и таланта, поэтому она получилась своеобразной, авторской.
– Создавая музыку, немецкий композитор учитывал, что «Карагоз» – произведение национальное?
– Конечно, он много слушал казахскую музыку, записывал природные шумы, затем включал их в музыкальный контекст. Поэтому здесь музыка – не музыка в традиционном ее понимании, и танец – не танец, и спектакль – не спектакль. Это, скорее, визуальный поэтический образ, своего рода театральная метафора, которая передает и мои личные ощущения от прочтения пьесы.
– Где можно увидеть Ваш спектакль в Алматы, ведь немецкий театр, к сожалению, до сих пор не имеет своей сцены?
– Нас можно назвать театром, существующим в городской среде. В этом плане мы яркие представители номадов. Мы кочующий театр. И я, например, к этому отношусь философски: столь мобильная модель театра позволила нам многое переосмыслить и даже приобрести. Но мы надеемся, что с нового года зайдем на постоянную площадку, которую будем арендовать. И тогда нас не надо будет искать зрителям.
Возвращаясь к «Карагоз», хочу сказать, что спектакль мы уже показывали для гостей ЭКСПО в театре «Астана Балет». Выступать на его великолепной сцене для нас было и большой честью, и большой ответственностью: она создана для мира танца, что позволило нам ощутить себя частью этого мира. Мы ориентированы на хорео¬графию легендарной Пины Бауш, известнейшего режиссера-хорео¬графа современности. Это она открыла новый жанр танц-театра.
– Что Вы ждете от европейского турне?
– Очень многого. Хочется быть увиденными, услышанными и оцененными с точки зрения сегодняшнего дня. Причем наша поездка – это имиджевый проект, созданный в контексте программы «Рухани жаңғыру», чрезвычайно важный для нас. Нашему театру выпала честь показать, что в Казахстане есть театры международного уровня, есть интереснейшая национальная драматургия.
– Немецкий театр всегда отличался оригинальностью в сравнении с другими. Вы больше ориентируетесь на какие-то европейские модели?
– Скорее всего, на эстетику, вернее, на визуальную эстетику. При всей изменчивости форм неизменным остается одно: театр – одна из ипостасей человековедения. Всякий раз начиная работать над спектаклем, первое, что мы делаем с актерами, – проводим подробный действенный анализ. Это та школа, которую я прошла у своего педагога Дамеш Арангазиевой. Всегда стараюсь прежде всего понять героев, мотивацию их поступков, перевести все события и поступки на визуальный язык. В этом плане наш театр, конечно, ориентирован на Европу, на стиль баухаус, в основе которого лежит функционализм, что удобно, то и красиво.
– Вам приходилось уже бывать за рубежом. Как наши спектакли воспринимаются западной публикой? Вписываемся ли мы в мировое пространство театрального искусства?
– У нас создается множество программ, которые позволяют обмениваться труппами, театрами, спектаклями, выезжать за рубеж, смотреть, что происходит на театральных подмостках той же Европы. Не секрет, что люди часто предпочитают проводить свободное время в торгово-развлекательных центрах, в кинотеатрах. А мы не развлекаем, мы вовлекаем в мыслительный процесс. Сейчас границы открыты, и казахстанский театр, и наш в том числе, становится частью большого мира.
– Не так давно театр стал академическим…
– Это ко многому обязывает. Наш репертуар основывается на классической и современной немецкой драматургии. Кроме того, у нас два спектакля казахских авторов – «Карагоз» по Мухтару Ауэзову и «Рух. На земле» по пьесе Аннаса Багдата. Сейчас работаем над спектаклем Бото Штрауса «Финальный хор». Этот драматург много работал со знаменитым немецким театральным режиссером Питером Штайном. Это произведение Штрауса не переведено на русский язык, его мало кто знает.
Труппа у нас интернациональная. Скажем, в «Карагоз» роль Маржан исполняет Ирка Абдульманова, в числе других задействованных в нем актеров – Светлана Скобина и Толганай Талгат, которые по очереди играют Карагоз, Дмитрий Хольцманн (Сырым), Юлия Тейфель, ее зрители видели на театральной сцене со скрипкой, теперь она освоила кобыз.
У нас большой опыт сотрудничества с Гете-Институтом, с немецким консульством, с которым мы сделали несколько проектов, с обществом «Возрождение» в Алматы. Когда ездим по Казахстану, встречаемся с молодежными объединениями. Так что наш театр – в фарватере не только мировых театральных, но и политических течений. Мы понимаем, что любой национальный стиль обогащает искусство в целом.
АВТОР:
Елена Брусиловская
10:30, 5 Декабря 2017
http://www.kazpravda.kz/articles/view/evropeiskoe-turne-krasavitsi-karagoz/