Поздравляем с юбилеем!

Сегодняшнее наше интервью — с заслуженной артисткой РК, Лауреатом Республиканской премии «Енликгул», кавалером ордена «Курмет» Ольгой Владимировной Коржевой.

Ольга Владимировна работает в ТЮЗе им. Н.Сац с 1990 года – в следующем году будет отмечать ровно 30 лет работы в нашем театре. Сыграла более пятидесяти ролей, и все ее роли блестящие, надолго запоминаются зрителям. Среди них Софья («Горе от ума» Александра Грибоедова), Лара («Доктор Живаго» Бориса Пастернака), Аркадина («Чайка» Антона Чехова), Уильяма Гибсона), Турандот («Турандот» Карло Гоцци)…

Я хорошо помню ее прислужницу Алтун в «Белом облаке Чингисхана», Зубейду в в пьесе И. Садыкова «Пять жен Ходжи Насреддина». Одна из ее звездных ролей Ольга Владимировны — Гитель в спектакле «Двое на качелях» Уильяма Гибсона.

Сегодня идет на сцене театра множество спектаклей с участием актрисы: «Миллионерша», «Браво, Лауренсия», «Алые паруса», «Голубцы по объявлению» и многие другие.

Мне очень нравится Ольга в спектакле Татьяны Костюченко «Нам нужна одна Победа», где она исполняет роль актрисы, приехавшей на фронт и потрясающе исполняющей перед бойцами песни.

Через несколько дней у Ольги Владимировны юбилей, и я конечно же, не отказала себя в удовольствии взять у нее интервью.

— Когда вы первый раз выступили на сцене и что это была за роль, Ольга?

— Я уже с пятого класса знала, что буду артисткой. Пришла во дворец пионеров, который был на улице Калинина. Там позанималась пару лет. А потом построили новый дворец пионеров, теперь школьников, и я пошла туда. Там была основательная студия. Педагогом у нас была Лариса Илларионовна Гилева. В прошлом — актриса Лермонтовского театра. Одна из первых ролей была у меня тетушка Полли из «Тома Сойера», потом была Рита Осянина из спектакля «А зори здесь тихие», «Снежная королева». Мы ставили отрывки из «Тартюфа» Мольера – я там репетировала Эльмиру, в «Ревизоре» играла и Марию Антоновну, и Анну Андреевну. Там шили настоящие костюмы – в общем, все было по-настоящему. Дворец школьников был как муравейник. Чего там только не было! Обсерватория, различные студии, бассейн…Тысячи детей там занимались. Это было прекрасно.

— У вас изменилось представление об актерской профессии – какое было в самом начале — и сейчас?

— Да нет, наверное, может только я ожидала, что это будет более легко. Хочу сказать, что у меня был самый лучший институт – я училась а Свердловском государственном театральном институте. Я обожаю наш институт до сих пор. Его педагогов. Мне хотелось бы о них сказать. У нас были Владимир Иванович Марченко, народный артист России, ведущий артист Свердловской драмы, Писарев, Быков, Ольга Дмитриевна Крыжановская – педагог по речи. Институт был маленький, находился в старом здании, студентов там училось мало – человек 120, наш курс закончило человек 16. Но при наборе у нас был огромный конкурс. У девочек – 100 человек на место. На курсе у нас была такая семейная атмосфера. Педагоги учили нас не только профессии, но и жизни, я бы сказала. Своим примером, своим служением театру, своим отношением к нам, студентам. В институте мы были как дома. Они нам все время повторяли: в театре таланта два процента, а все остальное работа.

— А что вам больше всего нравится в профессии актера?

— Мне нравится поклон. Но это шутка, конечно. Нравится, когда роль получается, когда ты чувствуешь, что твоя роль, твои бессонные месяцы репетиций попадают в зрителя. Особенно это видно по зрителям на камерной сцене, ведь они сидят совсем рядом с тобой.

— А должны актеры, на ваш взгляд, нравиться зрителю?

— Конечно!

— И мужчины и женщины?

— Мужчину-актера, нам говорили педагоги, должны обожать зрительницы, а актрису-женщину — любить мужчины. Если у зрителя нет к актеру любви, восторга, преклонения, восхищения, значит, что-то не так.

— Даже если роль отрицательная?

— Даже если отрицательная. Можно же сказать: «Ох зараза какой! Как хорош!»

— А как у вас складывались отношения с режиссерами? Есть ли для вас идеальный режиссер?

— Мне очень повезло, что в театр меня позвал Борис Николаевич Преображенский. Это был, на мой взгляд, лучший режиссер-педагог. Как педагогу, я даже сейчас не вижу ему равных. Он выстраивал с артистом роли до пальчика, поворота головы. Не только внешне, формально, а и внутренне. Во всех его спектаклях под каждой фразой был второй смысл. И это все видел зритель. Сейчас режиссеры так не умеют работать. Некоторые молодые артисты беспомощны как котята и без хорошей руки режиссера они мало что могут. Мне очень повезло, что я сразу попала в хорошие руки Преображенского. Это было везение, 10-15 лет работы просто счастье.

— Ваш девиз.

— Нет у меня девиза. Утром проснулась, солнышко – как хорошо! Дождик идет – как хорошо! Цветы польет. Снег идет. Какой хороший снег!

— А любимый спектакль у вас есть?

— Все любимые. Многие так говорят. Но у меня на самом деле все спектакли любимые.

— А как вы относитесь к системе Станиславского?

— Прекрасно. Я считаю, что это самое лучше, что возможно в театре. Сейчас слова «традиционный театр», «классический театр» — ругательные, а для меня это самое высшее, что может быть в театре. Все это перформансы, на мой взгляд, от неумения, от неовладения профессией. Показать голую попу я сказать: так я вижу – это не про меня. Ты сердцем проживи свою роль.

— То есть вы за традиционный театр?

— Конечно! Форма может быть разной, но без внутреннего содержания она ничто. А для этого артист должен быть личностью. Он должен читать, слышать, видеть, смотреть, воспринимать… Если человек прочел только две книги, это на сцене видно. И если человек над собой ежедневно работает, это тоже видно.

— Как вы настраиваетесь на спектакль? У вас есть какая-то своя методика?

— На разные спектакли по-разному. Но я обязательно рано прихожу в театр – за два часа, хотя положено – за 40 минут. Мне нужно немножко отойти от быта. Перед спектаклем я люблю тишину. Меня раздражает смех перед спектаклем, какие-то курилки…

— Детский зритель отличается от взрослого?

— Принято говорить, что детский зритель – более взыскательный, перед детьми труднее играть. Не скажу так. Просто детский зритель более искренний. Взрослые больше подвержены общему мнению – вроде модный спектакль, модный режиссер, смотрят внимательно, а потом жиденькие аплодисменты, никто даже не встанет. Такое я наблюдала. А ребенку, если не нравится спектакль, он будет крутиться, фантиками шуршать. Нравится – будет сидеть как завороженный. Он не может лицемерить в момент нахождения в зале.

— У вас были какие-то непредвиденные ситуации во время спектакля?

— Да конечно, миллион было таких ситуаций. От неявки артиста до какого-то стресса. Артист играет ведь в любом состоянии. На следующий год будет мой тридцатый сезон, и я ни разу не брала больничный. Ни одного дня! Помню, перед спектаклем «Гамлет» я на ровном месте подвернула ногу. Не могу наступить на ногуи все. Играю Гертруду. Наш актер Герман Михайлович Богданов, светлая ему память, одно время увлекался экстрасенсорикой. Говорит: «Олечка, дайте я вам помогу». Я ему: «Я не верю ни во что это!» И вот он поводил руками над моей ножкой, я встала и пошла. До сих пор не знаю, что это было. И я сыграла Гертруду, правда, в тапочках. И таких случае было масса.

— Театр или кино?

— Конечно, театр! Я в кино снималась, в одном из первых сериалов «Саранча», например. Недавно у меня был маленький эпизод. Томирис в фильме Акана Сатаева. С Аканом Сатаевым мне очень нравится работать. Он очень подготовленный режиссер. У него на площадке всегда дисциплина. Он мне сразу говорит: «Приезжай, вот такая роль». Но в кино ничему нельзя по-актерски научиться. Туда приходишь с тем, что ты умеешь. В театре же — живые эмоции. Там нет второго дубля. Не получилось: извините, еще раз пробую.

— А какие спектакли на ваш взгляд зрителя нравятся больше?

— Я стала сейчас замечать, что зрителям нравятся спектакли с хорошим финалом. Это может быть комедия, драма… Но главное, чтобы был светлый финал. Оставляющий надежду.

— А у вас есть роль, которую вы хотели бы сыграть?

— Я всегда мечтала сыграть Марлен Дитрих. Шесть лет носилась с этой идеей. Нашла пьесу. Перерыла на эту тему все, что могла найти. Выучила наизусть три ее песни. В конце концов мы сделали с Машей Коваленко спектакль «Две пьесы для двух актрис». Одна из моих героинь актриса и там я исполнила роль Марлен Дитрих. Сейчас мы этот спектакль играем в «Артишоке». В «Артишоке» — мои друзья. Мы все родом из ТЮЗа.

— Как вы проводите свой досуг?

— По-разному. Хотя досуга, конечно, не очень много. Я люблю ходить в другие театры, смотреть спектакли. Не мыслю себя без спорта. Два-три раза в неделю хожу в спортзал.

— А работа у вас на каком месте?

— На хорошем месте, но не скажу, что на первом. Хотя понятно, работа – важная составляющая жизни.

— У вас есть личный рецепт счастья?

— Я уже говорила. Утром просыпаюсь, солнышко светит – счастье! Я живу одним днем. Не хочу жить прошлым, не хочу жить будущим. Твои близкие живы-здоровы, более-менее все в порядке и слава тебе, Господи. Спасибо за сегодняшний день!

— Задайте вопрос самой себе.

— Что бы я хотела пожелать своему «ближнему кругу»? Чтобы у всех было все хорошо. Ведь когда в ближнем круге все хорошо, тогда и у тебя все хорошо.

— Ваши пожелания театру.

— Чтобы театр продолжал жить. Чтобы у нас были замечательные спектакли.

Интервью брала Людмила Мананникова.