30 лет назад – в июле 1980 года – при взлете потерпел катастрофу самолет, совершавший рейс «Алма-Ата – Симферополь». Погибли все. Среди пассажиров этого рейса была художник Театра для детей и юношества Казахстана Эрна Функоринео с двумя детьми – десятилетней Кристиной и пятилетним Марком.
Эрна родиласьв 1946 году в г. Талды-Кургане. Родители ее были высланы в Казахстан с Поволжья, и семья претерпела все трудности, которые выпали на долю немецких семей в то время.
Отец Эрны – Иоганн – был очень талантливым художником, но получить специальное образование не смог: так и остался самодеятельным художником, хотя в областном городке был востребован всегда. Все художественное оформление Талды-Кургана было на его плечах.
Талант отца передался трем сестрам: Эрне – старшей, Лиле и Иде. Все три сестры были удивительно дружны.
Атмосфера в семье была всегда творческой, дом был заполнен картинами, не рисовать девочки не могли: у всех проявился художественный дар. Лиля окончила институт и стала дизайнером по одежде, Ида выбрала специальность переводчицы английского языка, хотя прекрасно рисовала, Эрна поступила сначала в Алма-Атинское художественное училище, а потом ее рекомендовали в Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии, где она училась в мастерской знаменитой Марины Азизян.Замуж Эрна вышла тоже за художника – Юрия Функоринео – он учился в «Мухе» – Высшем художественно-промышленном училище им. В. И. Мухиной.
Там, в Ленинграде, на частной квартире, родилась их дочь Кристина…
В 1973 году Эрна приехала в Алма-Ату и поступила работать в ТЮЗ очередным художником. Главным художником театра был тогда Эрнст Давидович Гейдебрехт, а атмосфера театра была в то время для города глотком свежего воздуха. Там собирался весь его цвет: театралы, художники, поэты.
Эрна Функоринео работала в театре с восторгом, ей все там нравилось. Творческая атмосфера, царившая вокруг нее, любовь родителей, семьи создавала вокруг художницы какую-то необыкновенную ауру.
В эскизах ее костюмов прочитывалась петербургская школа, там были образ, характер, декоративность. А какой она была колорист!
Эрна всегда очень серьезно подходила к работе в театре. Полностью погружалась в работу, ее эскизы были разбросаны по всему дому. Она вникала в содержание пьесы, в музыку спектакля. Порою делала до 10 вариантов театральных программок. Любила работать на разных форматах, с разной фактурой. Холст, масло, зерна какао – все она умела объединять в одну композицию. Вообще она многое умела делать руками: собственноручно изготовляла макеты спектаклей – резала, клеила, буквально по дощечкам лепила макет, плюс к этому прекрасно вязала, вышивала, шила…
…С доцентом Казахской национальной академии искусств им. Жургенова Риммой Леонидовной Функоринео, нынешней женой Юрия, мы сидим в уютной комнате, и она раскладывает эскизы Эрны к спектаклям «Трамвай уходит в парк», «С любовью не шутят», «Прикосновение»… Достает альбомы с фотографиями – все то, что много лет бережно хранится в семье и что может рассказать об этой удивительной женщине.
– Впервые я увидела Эрну, когда пришла на день рождения к Аравиным, – вспоминает Римма Леонидовна. – Там же были Эрна с Юрой. Я сразу подумала: «Боже, какая очаровательная женщина!» Представьте себе юную женщину с огромными голубыми глазами, с роскошными каштановыми распущенными волосами, с необычайно глубоким приятным голосом. У нее был удивительный взгляд: немного серьезный и печальный. Она вела дневники, писала стихи. Мне показалось, что это какое-то неземное создание. Теперь я думаю, что ее вел Бог… Нежная – но не как стебелек, а со стержнем. Характер шел от родителей, которые много пережили и все выстояли. Когда мы познакомились и я узнала ее лучше, я поняла, что это к тому же очень образованный, тонкий и отзывчивый человек. В доме Функоринео всегда собирались художники, поэты, музыканты – меньше 10 человек за стол не садились…
Эрна с молоком матери впитала в себя и немецкую, и русскую культуру, любила особенный стиль в одежде: он был сродни германскому пейзанскому фольклору. Она была потрясающим знатоком костюма и все шила себе сама. И сестры все шили себе тоже сами. С высоким вкусом, все индивидуально…
На характере Эрны, манере ее поведения во многом сказалось воспитание семьи. Папа Эрны Иоганн любил немецкую поэзию, классическую музыку, потом, когда уехал в Германию, очень страдал, ведь он думал, что поехал в ту Германию, которая была в ХIХ веке…
Неординарная личность и муж Эрны Юрий – художник-монументалист. В этой семье всегда было море творческих замыслов и планов. Он создавал росписи, делал резьбу: работал на огромных зданиях в Талды-Кургане, Алма-Ате, Петропавловске.
Талант родителей передался дочери Кристине. «Посмотрите, какая прекрасная живопись – роза! Девочка ее нарисовала в 7 лет…»
…А потом произошла катастрофа самолета. Эрне было всего 34 года.
Начались страшные дни для Юрия: он до сих пор удивляется, как смог жить дальше. Если бы Бог сохранил Эрну, детей… Все его тогда утешали и говорили: «Бог забирает лучших». Хочется надеяться, что это так…
– Сейчас я думаю, что на меня какими-то высшими силами была возложена особая миссия, – говорит Римма Леонидовна. – Я в то время жила своей жизнью, и вот меня словно взяли и пересадили, перенесли в абсолютно другую среду. А миссия моя заключалась в том, чтобы спасти Юру, чтобы с ним ничего не случилось. Это было очень тяжело. Мы много дней подряд говорили с ним об Эрне, о детях. Он рассказывал мне всю жизнь, показывал фотографии. Мы говорили, говорили…
Папа и мама Эрны – по-немецки Опа и Ома – оказались людьми мудрыми. Они все поняли и Римму приняли. Сказали: «Ты будешь нашей дочерью, ты даже чем-то на нашу Эрну походишь, она была такой же доброй».
Римма Леонидовна показала мне картину. На ней отец изобразил самого себя у стола с продуктами. Но на картине была изображена по сути дела темница, и только луч света освещал его лицо. Свет из прошлого…
А потом были 30 лет жизни. Римма родила Юре дочь Машу. Девушка очень талантливая. В 17 лет журнал «Простор» опубликовал ее рассказы, Маша училась в Академии им. Жургенова на отделении кинорежиссуры, у нее есть уже собственный фильм, который она посвятила памяти своей сводной сестры Кристины…
…Фотографии Эрны, детей стоят в их доме на видном месте.