Немецкий драматический театр предложил новое прочтение чеховской пьесы

В драме Антона Павловича Чехова «Три сестры» 14 персонажей, но в спектакле с одноименным названием, который поставила главный режиссер театра Наталья Дубс, зрители увидят на сцене только трех героинь – сестер Ольгу (Светлана Скобина), Машу (Александра Биглер) и Ирину (Юлия Кожомина).
В постановке «Трех сестер», а также других пьес репертуара театр остался верен своему творческому кредо и предложил зрителям нестандартное прочтение Чехова. В Немецком театре классическая пьеса подверглась значительной переделке, результатом которой явилось предельное сгущение чеховских мотивов и настроений – тоски, неудовлетворенности, жажды какой-то другой, «настоящей» жизни и невозможности утолить эту жажду.
Живя в российской провинции, героини грезят о возвращении в Москву, но оказаться в ней им не суждено. Обстоятельства жизни плотным кольцом смыкаются вокруг сестер и делают все менее достижимой их мечту.
Сценография предельно лаконична и полностью отвечает идее спектакля. На сцене – четыре лавки, из реквизита – куча самой разной обуви, которую героини периодически протирают, примеряют и перекладывают с места на место. Замкнутый прямоугольник, образуемый лавками, внутри которого и происходит все действие сорокаминутного спектакля, – это метафора безвыходности положения, почти заколдованного пространства, пределы которого не могут покинуть три сестры.
Находясь в замкнутом прямоугольнике, героини рассуждают, рассказывают, надеются, мечтают и… страдают. Они как бы общаются между собой, но это не беседа, а иллюзия диалога. Героини почти не взаимодействуют друг с другом, каждая из них существует сама по себе, и это усиливает чувство безнадежности, ощущение безысходности и опустошения от происходящего.
Известно, что Немецкий театр исповедует слияние традиций русского психологического театра с европейской сценической эстетикой, основанной на внешних действиях актеров. Вооружившись таким творческим инструментарием, Наталья Дубс вместе с исполнительницами добиваются впечатляющих результатов, оголяя чувства героинь, переживающих глубокую драму от своей неосуществленности в жизни.
Выступая практически на голой сцене, актрисы своими действиями, своей пластикой и своим голосом заполняют все пространство, целиком захватывая внимание зрителя и полностью компенсируя скупую сценографию. Периодически они выстраивают упомянутые скамейки во всевозможные пирамиды и выполняют почти акробатические трюки, по нескольку раз повторяя серии выверенных движений.
Нельзя не отметить высокую профессиональную подготовку актрис, они уверенно используют свой актерский инструментарий – прекрасно двигаются, поют хорошо поставленными голосами. Наряду с этим у них выработано ощущение сценического пространства и чувство партнерства.
В финале три сестры хрестоматийно стоят, прижавшись друг к другу. Все заволакивает туман, и раздается чье-то нечленораздельное бормотание. На сцене мельком появляется неназванный персонаж. Зрителю остается гадать, кто это – герой пьесы, выведенный за рамки спектакля, или, может быть, машинист поезда, чей стук мы периодически слышим по ходу действия – как символ проносящейся мимо жизни? Сцена вызывает смех и одновременно воспринимается как предзнаменование трагической развязки. И такое противоречие неудивительно, если вспомнить, что у Чехова-драматурга «все комично до трагизма и драматично до комизма». Недаром в литературоведении существует мнение, что Чехов своей пьесой предвосхитил появление драматургии абсурда, заявившей о себе в середине XX века.
За сорок минут спектакля актрисы со сцены рассказывают историю своих героинь. И даже если постановку посмотрит зритель, не знакомый с пьесой Чехова «Три сестры», есть вероятность, что этот спектаклю станет для него стимулом, чтобы обратиться к первоисточнику.
Недавно, спустя годы «скитаний», Немецкий театр наконец вновь обрел постоянную сцену, в нижней части города, на пересечении улиц Папанина и Ярославской. Отрадно, что, несмотря на длительный период переездов с одной арендованной площадки на другую, театр сохранил своего зрителя, в основном это молодежь, открытая для всего нового и экспериментального. И Немецкий театр отвечает зрителю преданностью, демонстрируя событийные постановки, после просмотра которых зрителям есть о чем подумать и что обсудить.
Юрий КАШТЕЛЮК
Фото Марины КОНСТАНТИНОВОЙ

http://vecher.kz/how2rest/stsena-na-troikh